Бывают вопросы - как ствол пистолета, Здоровью и миру грозяшие так же. "Не хочешь ли выпить?"- спросили поэта, И он машинально промолвил:"А как же!" Вернулся домой он под утро - без куртки, В грязи, ухмыляясь пугающе криво, Зато за ушами торчали окурки - Он сам их туда заложил бережливо. Он рухнул в чем был на семейное ложе, Не слушая горестных стонов супруги, Чудовищным храпом соседей тревожа, Заставив собаку залаять в испуге. Спят пьющие крепко, однако недолго, От жажды поэт пробудился во мраке. На кухне он пил и поглаживал холку Несмело к нему подошедшей собаки. Еще он не знал, что утеряна куртка, Но чуял: потерь обнаружится масса. Нашел за ушами он оба окурка И тупо глядел на них около часа. А после из глаз его хлынули слезы: За что эта доля над ним тяготеет? За то ли, что, слыша прямые вопросы, Он ложью ответить на них не умеет? За что все вокруг на него ополчились? За то ли, что гений и ложь несовместны? "Не хочешь ли выпить?"- к нему обратились; Он мог бы солгать, но ответствовал честно. Хотел бы он плавать в безбрежности лета, Но падает в грязь, как подбитая птица... Бываю вопросы - как ствол пистолета, И нечем поэту от них защититься. ---------- В кругу мужского коллектива, Как всем известно с давних пор, Рекомендуется под пиво Мужской о бабах разговор. Он содержательностью, правда, Не блещет никогда почти, Но он сам по себе отрада Земного нашего пути. Что любят мужики? Спросив их, Услышим мы одно в ответ: Все как-то любят баб красивых, А некрасивых – как-то нет. И тут о вкусах споры редки, И даже там, где предпочтет Блондинку кто-нибудь брюнетке, Брюнетка тоже подойдет – опять же, будучи красивой, А также граций трех стройней, И всяк со всей мужскою силой Поужинал бы вместе с ней. Всяк поделиться рад с друзьями Тем, что проделать с ней не прочь, Когда в Париже иль в Майами Она ему предложит ночь; Всяк как охотник на привале Признаться будет всем горазд, Как осчастливил он едва ли не Шэрон Стоун как-то раз; Всяк даст другим рецепт хороший, Как покорить ее притом – Обрюзгшею сугубо рожей И жирным, в складках, животом ----------- Все формы ваши - это негативы Злодейских ваших происков души. Вы просто отвратительно красивы, Вы просто безобразно хороши. Вы так дурны, что, право, нет вас краше. Вы гнусно обаятельны, милы. А сладкое, как мёд, сопрано ваше Ушам больней любой бензопилы. Ваш бюст бесчеловечно судьбоносный Порой способен вызвать тошноту; Ваш шаг, до омерзенья грациозный, Усугу***ет вашу красоту. Вы совершенны с вашим духом в теле до столь уродской степени, что вы так мерзостно божественны в постели, Что все желанья падают, увы. ----------- Если ты килограмма фанеры тупей, если хил и труслив как паршивый койот, если в силу убогости общей твоей никакая из женщин тебе не дает; если женщина, злобно кусаясь, грубя, не пускает, мерзавка, себя пригубить, но, напротив, едва лишь увидит тебя, сразу пояс Гимена спешит нацепить (а тебе так охота тепла и любви), то ее очаровывать – номер пустой, ты на жалость ей, стерве такой, надави, расскажи, как с младенчества рос сиротой и как начал с прилавков таскать шоколад, в результате чего был посажен в острог, где тебя обижали как стар, так и млад вплоть до дня, по который мотал ты свой срок; как тебя все не любят и, хуже того, не желают под пытками даже любить, расскажи, что ты бедное столь существо, что и уличной девки не можешь купить, и что не оскудеет дающей рука и про малость размеров своих ей напой, и она зарыдает тут наверняка и, рыдая, сама овладеет тобой. ------------------------------------ Зрелище женщины радует взгляд, (Что для мужчины является нормой), Теша как волка семь нежных козлят Как содержаньем своим, так и формой. Кто-то усмотрит фигурку Бардо, Женщиной, скажем, любуясь в трамвае, Кто на сеансе стриптиза, а кто В мыслях ее без проблем раздевая; Кто-то любитель пройтись по Тверской, Кто-то – подглядывать в женские бани, Свесивши с крыши с напрасной тоской Вжатый в стекло пятачок свой кабаний. Я же изысканней как нимфоман. Зрелище женщины той, что читает Так называемый женский роман, – Вот что конкретно меня возбуждает. В чтиве том все – океаны огня, Сопли, порнуха, в очах поволока, И вся подобного рода фигня С первых страниц до страниц эпилога. Спектр непрерывный всех чувств отражен В женщине, этот читающей опус, Что, безусловно, полезен для жен, Светлый мужской культивируя образ. Если душа у подруги поет там, где во имя прекрасного Ганса Злому Родригесу вновь не дает гордая Мэри, так скажем, ни шанса; Если подруга пустила слезу, Пусть даже ты у ней сотый лишь номер, Коль ковырять прекратила в носу, Знай – на прелюдии ты сэкономил. Пусть ты лишь рак на безрыбье, плевать, В этот момент ей и карлик сгодится. Быстро вали ее, стерву, в кровать, Все тебе в данном контексте простится. Так воздадим же мы должное сей книге, взывающей к душам ранимым, Будь ее автор Джоанной Линдсей Иль дядей Васей с иным псевдонимом! ------------------- Как славно пить с собой наедине, Какое это умиротворенье – Потягивать водяру в тишине, С природой ощущая единенье! И не нужны болтливые друзья, Что чуют запах из квартир соседних. Грамм триста пятьдесят принявший я – И сам себе прекрасный собеседник. С собой часами можно говорить, Задавшись темой, в принципе, любою. И морду спьяну некому мне бить, Так как во всем согласен я с собою. Пусть я членоразделен не вполне И в монологах много белых пятен – Неважно. Уж кому-кому, а мне Без слов ход мыслей собственных понятен. И истин в водке отыщу я тьму, Ища наедине с самим собой же, А главное, что водки одному Достанется мне в несколько раз больше… --------------- Наверное, я все-таки дурак И на одну извилину хромаю, Но что такое однополый брак, Хоть тресни, до сих пор не понимаю. И я прошу: не надо, господа, Мозг промывать народонаселенью, Поскольку брак является всегда Двуполым просто по определенью. Друзья живут в любви, и это плюс, Однако, пусть я даже и не враг им, Как ни был бы прекрасен их союз, Он назван быть никак не может браком. Влеченье сексуальное одно Достаточным не служит основаньем, Иначе до абсурда суждено Дойти, манипулируя названьем. Допустим, предрассудков лишены, Мы станем регистрировать, к тому же, Мужчину как бы в качестве жены, А бабу, соответственно, как мужа. Но как же быть тогда с правами тех, Чьи предпочтенья в сексуальной сфере, В контексте эротических утех, – Собаки, козы и другие звери? Чем хуже немец или англосакс Иль сибиряк какой-нибудь суровый, Который просит вдруг, явившись в загс, Его зарегистрировать с коровой? А если кто-то любит сам себя И, делая себе же предложенье как честный человек, не прочь, любя, С самим собой оформить отношенья? Тогда достигнут будет высший пик. Идеи плюрализма, как микробы, Заводят, кстати, уж давно в тупик Аборигенов Западной Европы. Мир плавно погружается во мрак, И Бог не в состоянии помочь нам, Где мы обогащаем термин “брак” Лексическим значением побочным. И мы, к чему вся, собственно, и речь, Поэтому должны, на всякий случай, В отличие от Запада, беречь Наш лексикон великий и могучий! ---------------- Не обижайте мудаков, Подобных президенту Бушу, Хотя мудак и бестолков И всякий раз садится в лужу. Грешно высмеивать калек, Грешно лопату звать лопатой. Мудак – он тоже человек, Хоть и весьма мудаковатый. Дразнить мудилу мудаком – Бесценные терять мгновенья. Он в заявлении таком Сам не усмотрит откровенья. Не может мудака смутить Тот скорбный факт, что он мудила. Он не замедлит вновь смудить, Что жизнь не раз уж подтвердила. Не обнажайте ж, господа, Сарказма колкую рапиру! Ведь мудаки как никогда Сейчас необходимы миру. Они нам безо всяких просьб Как дар ниспосланы богами. Без них нам попросту пришлось б Считать себя лишь мудаками! ----------- Ты всё жаждешь сильного мужчины, Твёрдого, со взглядом волевым. В силу той естественной причины Стану я охотно таковым. Я не буду больше пылким принцем С тонкой и лирической душой. Возведя мужскую силу в принцип, Я скотиной сделаюсь большой. Всякие там нежности телячьи, Вздохи, серенады при луне, Розы, взор сентиментальной клячи Будут похоронены во мне. Дорогие норковые шубки, Что любезны столь твоей губе, Будут у тебя, но злые шутки Впредь держать старайся при себе. Ездить в "Мерседесе", кушать виски Сможешь ты и летом, и весной, Но свои рефлексы феминистки Лучше брось в общении со мной. Я забыть тебе рекомендую, Коль напьюсь до положенья риз, И про привилегию такую, женскую сугубо, как каприз. Обладать тобой я буду грубо, С властностью пещерного самца. Ты ж со стороны своей, голуба, Будешь мне послушна, как овца. Ну а в том, что стану через день я Бить тебя, употре***я власть, Ты тому ищи лишь подтвержденье, Что твоя мечта вполне сбылась. http://www.okm.ru/